Минералы Мертвого моря ежегодно приносят миллиарды долларов компании КИЛЬ, но государственный бюджет не получает за эти природные богатства почти ничего. О том, как это получилось, и как компания успешно отражает притязания минфина, рассказывает корреспондент Haaretz Ревиталь Ховель.
По условиям лицензии на добычу минералов Мертвого моря, выданной в 1961 году (когда КИЛЬ еще была государственной компанией), заводы должны платить государству пошлину в размере 5% от стоимости продукции, «выходящей из ворот предприятия». Компания КИЛЬ мастерски использовала эту формулировку для того, чтобы свести платежи в бюджет к минимуму. КИЛЬ по дешевке продает добываемое сырье собственным дочерним компаниям, уплачивая 5% от стоимости этого сырья, а дочерние компании, производящие из минерального сырья различную продукцию и продающие ее по рыночным ценам, никаких пошлин уже не платят.
Этот интересный метод обнаружил десять лет назад аудитор министерства промышленности Дан Джуна. Он довел информацию до сведения минфина, но лишь в марте 2011 года государство собралось с силами и потребовало от корпорации КИЛЬ вернуть недоплаченные деньги за 2000 — 2009 годы (все, что было недоплачено раньше, вернуть уже невозможно — истек срок давности). Пока государство требует от КИЛЬ около миллиарда шекелей (265 миллионов долларов), но сумма определена не окончательно — она зависит от итоговой оценки объемов производства компании, а получить ее можно лишь при содействии самой КИЛЬ.
Haaretz отмечает, что тяжба между КИЛЬ и государством идет в атмосфере необычайной секретности — ни общественные организации, ни газета не сумели добиться документов о ходе переговоров. В отличие от работы комиссии Шешински, определявшей справедливый уровень налогообложения для нефтегазовой отрасли, спор о платежах за минералы Мертвого моря идет в кулуарах, вдали от глаз публики. По сравнению с другими денежными спорами между государством и крупными корпорациями уровень секретности на этот раз необычайно высок, отмечает Ревиталь Ховель.
Адвокаты копании доказывают, что КИЛЬ не обязана платить налоги с продукции, производимой «за воротами» заводов Мертвого моря, и пытаются проводить аналогии с налогообложением нефти и газа: там пошлина взимается лишь со стоимости добываемого сырья, а не продуктов его переработки. Представитель государства указывает на неправомерность этой аналогии: в отличие от нефти и газа, минералы, добываемые самыми примитивными методами из Мертвого моря, рыночной стоимости не имеют — на рынках продаются лишь продукты их переработки, поэтому определить «реальную» цену сырья невозможно. Помимо того, в отличие от газовиков, бурящих скважины на морском шельфе, заводы Мертвого моря добывают свое сырье без малейшего финансового риска, самыми примитивными и дешевыми способами.
КИЛЬ — часть финансово-промышленной империи Идана Офера. Семейство Офер купило компанию в 1999 году. Ныне биржевая капитализация КИЛЬ достигает 56 миллиардов шекелей. В 2011 году чистая прибыль компании составила 1.5 миллиарда долларов (около 6 миллиардов шекелей). Уплатив государству в 2011 году лишь 90 миллионов долларов, компания за тот же год выплатила дивиденды акционерам на сумму 963 миллиона долларов, т.е. вдесятеро больше.
От решения арбитража по делу КИЛЬ зависит не только получение бюджетом лишнего миллиарда шекелей, но и будущий метод расчета выплачиваемых компаний пошлин — что может иметь важные долгосрочные последствия для бюджета. Но уверенности в том, что государство сумеет защитить интересы налогоплательщиков в тяжбе с могущественной корпорацией, у наблюдателей нет. Не в пользу минфина говорит уже тот факт, что конфликт решается узким кругом арбитров, а не специальной комиссией типа комиссии Шешински.
По условиям лицензии на добычу минералов Мертвого моря, выданной в 1961 году (когда КИЛЬ еще была государственной компанией), заводы должны платить государству пошлину в размере 5% от стоимости продукции, «выходящей из ворот предприятия». Компания КИЛЬ мастерски использовала эту формулировку для того, чтобы свести платежи в бюджет к минимуму. КИЛЬ по дешевке продает добываемое сырье собственным дочерним компаниям, уплачивая 5% от стоимости этого сырья, а дочерние компании, производящие из минерального сырья различную продукцию и продающие ее по рыночным ценам, никаких пошлин уже не платят.
Этот интересный метод обнаружил десять лет назад аудитор министерства промышленности Дан Джуна. Он довел информацию до сведения минфина, но лишь в марте 2011 года государство собралось с силами и потребовало от корпорации КИЛЬ вернуть недоплаченные деньги за 2000 — 2009 годы (все, что было недоплачено раньше, вернуть уже невозможно — истек срок давности). Пока государство требует от КИЛЬ около миллиарда шекелей (265 миллионов долларов), но сумма определена не окончательно — она зависит от итоговой оценки объемов производства компании, а получить ее можно лишь при содействии самой КИЛЬ.
Haaretz отмечает, что тяжба между КИЛЬ и государством идет в атмосфере необычайной секретности — ни общественные организации, ни газета не сумели добиться документов о ходе переговоров. В отличие от работы комиссии Шешински, определявшей справедливый уровень налогообложения для нефтегазовой отрасли, спор о платежах за минералы Мертвого моря идет в кулуарах, вдали от глаз публики. По сравнению с другими денежными спорами между государством и крупными корпорациями уровень секретности на этот раз необычайно высок, отмечает Ревиталь Ховель.
Адвокаты копании доказывают, что КИЛЬ не обязана платить налоги с продукции, производимой «за воротами» заводов Мертвого моря, и пытаются проводить аналогии с налогообложением нефти и газа: там пошлина взимается лишь со стоимости добываемого сырья, а не продуктов его переработки. Представитель государства указывает на неправомерность этой аналогии: в отличие от нефти и газа, минералы, добываемые самыми примитивными методами из Мертвого моря, рыночной стоимости не имеют — на рынках продаются лишь продукты их переработки, поэтому определить «реальную» цену сырья невозможно. Помимо того, в отличие от газовиков, бурящих скважины на морском шельфе, заводы Мертвого моря добывают свое сырье без малейшего финансового риска, самыми примитивными и дешевыми способами.
КИЛЬ — часть финансово-промышленной империи Идана Офера. Семейство Офер купило компанию в 1999 году. Ныне биржевая капитализация КИЛЬ достигает 56 миллиардов шекелей. В 2011 году чистая прибыль компании составила 1.5 миллиарда долларов (около 6 миллиардов шекелей). Уплатив государству в 2011 году лишь 90 миллионов долларов, компания за тот же год выплатила дивиденды акционерам на сумму 963 миллиона долларов, т.е. вдесятеро больше.
От решения арбитража по делу КИЛЬ зависит не только получение бюджетом лишнего миллиарда шекелей, но и будущий метод расчета выплачиваемых компаний пошлин — что может иметь важные долгосрочные последствия для бюджета. Но уверенности в том, что государство сумеет защитить интересы налогоплательщиков в тяжбе с могущественной корпорацией, у наблюдателей нет. Не в пользу минфина говорит уже тот факт, что конфликт решается узким кругом арбитров, а не специальной комиссией типа комиссии Шешински.
